Жизнь Натальи Александровны Пушкиной чем-то напоминает сказку: сначала - неудачный брак, домашнее насилие, бегство за границу, а дальше – встреча с прекрасным принцем и графский титул. Принц Николай Вильгельм Нассауский, приехав в Россию на коронацию Александра II, как представитель прусского королевского двора, увидел на балу двадцатилетнюю дочь Пушкина. Они не могли тогда оторвать друг от друга глаз и протанцевали всю ночь напролёт. Родной брат королевы Швеции был поражен красотой и умом замужней дамы. Несмотря на ее социальный статус, он стал за ней ухаживать и оказывать знаки внимания, которые имели успех. И вот, спустя годы, они встретились вновь. Николай Вильгельм попросил руки Натальи Александровны. Принц хотел жениться на разведённой женщине с тремя детьми, не знатного рода, иностранке...1 июля 1867 года в Лондоне они обвенчались. Ради своей любви принц отказался от права на престол и выхлопотал для супруги титул графини Меренберг — по названию крепости, являющейся родовым владением принцев Нассау. Они поселились в Висбадене. Принц Николай Вильгельм, добродушный немец, обожал свою жену. В этом браке родилось трое детей: София, Александра и Георг-Николай. Двое из детей связали себя узами брака с представителями царской династии. Так, ее дочь Софья Меренберг вышла замуж за князя Михаила Михайловича Романова и вошла в историю как графиня де Торби. А сын Георг-Николай взял в жены дочь Александра II от его второго брака с Екатериной Долгоруковой - Ольгу Александровну Юрьевскую. Новый брак Натали, в отличие от первого, был долгим и счастливым. Наталья Александровна, не стала ни на что претендовать — брак был неравным и не давал ей прав на вступление в семейство герцогов Нассау. Родственники мужа тепло приняли её (хотя и не сразу), Наталья Александровна в своих новых владениях чувствовала себя легко и комфортно. Дворец, где они жили с мужем, её стараниями был превращён в музей. Натали окружала атмосфера любви и почитания. В истории литературы графиня Меренберг осталась как хранительница писем А.С. Пушкина к Гончаровой. Когда Наталья Александровна решилась опубликовать их, она обратилась за помощью к Тургеневу, из желания донести слог своего великого отца до других поколений. Лучшего посредника, чем Иван Сергеевич, трудно было найти. Писатель почёл для себя за честь заняться изданием пушкинского наследия. Иван Сергеевич искренне и сердечно благодарил графиню Меренберг за поступок, на «который она, конечно, решилась не без некоторого колебания», и выразил надежду, что «ту же благодарность почувствует и окажет ей общественное мнение». Но когда в первых номерах «Вестника Европы» за 1878 год появились эти письма, на дочь поэта обрушилась вовсе не лавина признательности, а кипящая лава негодования. Даже родные братья Натали, Александр Александрович и Григорий Александрович Пушкины, не были на стороне сестры и... собирались вызвать Тургенева на дуэль за оскорбление чести семьи. С оригиналами этих писем Наталия Александровна рассталась только в 1882 году, передав их на хранение в музей, да и то не со всеми. Письма Пушкина к Натали Гончаровой, написанные им ещё до их венчания, так и остались у неё. Недоступность части пушкинских архивов, принадлежащих потомкам со стороны его младшей дочери, объясняется ещё и тем, что её внуки, правнуки и праправнуки породнились не только с родом Романовых, но и с английской правящей династией Виндзор. Прапраправнучка Александра Сергеевича, герцогиня Вестминстерская Натали, — крёстная мать принца Чарльза, сына царствующей королевы Елизаветы II. Николай-Вильгельм скончался в 1905 году, а его убитую горем вдову ожидал очередной удар. Наталья Александровна выяснила, что по законам княжества Нассау и кодексу великокняжеской фамилии морганатическая жена не может быть похоронена рядом со своим знатным супругом. Графиня Меренберг не смогла смириться с таким законом и составила завещание. Она умерла в 1913 году в возрасте 77 лет, и родные в точности исполнили ее последнюю волю: они развеяли прах графини Меренберг над могилой ее любимого мужа. В её апартаментах в дворце-музее в Висбадене всегда живые цветы. Есть во дворце и комната, где висит на стене в золочёной раме портрет её отца, Александра Сергеевича Пушкина. Напротив — портрет другого родственника семьи, императора Николая I. Они смотрят друг на друга — два современника. Источник: Книга Наталии Пушкиной-Меренберг «Вера Петровна. Петербургский роман», 2004г.

Рассказ-быль Кронида Обойщикова «Пушкин в небе» (в сокращении). В начале войны моим летчиком был Николай Русских, грузный и медлительный старшина. В полку его знали как большого любителя поспать… -Угробит он тебя, - пророчески нашептывал мне штурман, он же и в воздухе может уснуть… В ответ я только печально улыбался - что поделаешь? Первый вылет с Колей я сделал еще до войны. Мы взлетели на учебном самолете… и вдруг я услышал в наушниках его голос: -Богат и славен Кочубей, Его луга необозримы… Вначале я не понял, о чём говорит пилот. Потом сообразил - это же Пушкин. Поэма «Полтава». «Чтобы не уснуть, что ли»,- подумал я. Самолет делал «горки». Поднимая к солнцу свой тупой нос, круто ложился на крыло- так, что земля огромным медведем вставала на дыбы, а Русских продолжал вдохновенно читать пушкинские строки. Уже потом я узнал, что Коля по памяти мог прочитать всего «Евгения Онегина», «Полтаву», «Медного всадника». Однажды шестёркой самолётов СУ-2 мы полетели бомбить переправу. Когда же, уже облегченные, отходили от цели, Русских начал читать: «Горит восток зарёю новой». Слева нас быстро стали догонять фашистские истребители. Сходу атаковали… «И грянул бой, Полтавский бой»! - читал Русских слегка изменившимся голосом, снижая машину до бреющего. - Над падшим строем свежий строй Штыки смыкает… У меня отказал ШКАС. Я нервно и отчаянно дёргал ручку, пытаясь перезарядить самый скорострельный в мире пулемёт. Наконец это мне удалось. Я направил цветную трассу на ближний «мессер», и он резко взмыл вверх, подставив желтое брюхо. -Но близок, близок миг победы… Русских словно с ума сошёл. Он читал, как на эстраде, громко и выразительно, не видя, что творится у него за спиной. Но именно этот голос сейчас был мне нужен, он отгонял страх, уже было овладевший мною, когда «мессершмит», нагло приблизившись, разворотил снарядом правый элерон машины. Я нажал гашетку и выпустил очередь, длиннее той, которая позволялась. Вскоре истребители ушли - видимо, кончилось горючее. До сих пор мне кажется, что в том полете в нашем экипаже было трое – Коля Русских, я и великий Пушкин. Ведь это он помог нам выстоять и победить. Пушкин в Болдино И снова осень на Руси, Слезами небо моросит. Грустят о Пушкине сейчас И Петербург и Арзамас. Живет здесь, осенью дыша, Его мятежная душа. Хранит его небесный лик Незамерзающий родник. Любимый парк промок, продрог – Свидетель он бессмертных строк. «Мороз и солнце…» - Как укол, Как знамя – пушкинский глагол. И снова он, глагол творца, Пронзает вечность И сердца!

Почтенье от современных поэтов Григорьев А. "Пушкин - наше всё" Признан, как бесспорный Гений! Ум велик, остёр, глубок! Широта смелых воззрений! Красота волшебных строк! И веков - хоть сто ещё… Наш он Светоч, «наше всё»! Георгий Желобовский Поэт! Да, больше, чем поэт! Ушедший не на склоне лет, Шутя, даривший нам усладу, Кровавую снискал себе награду. Истоптан ямбом твой удел. Недолюбил, но так хотел. Сергей Тихонов Поэмы я писал, и стал известным, Уже мне нужно честь свою лелеять: Шептаться по углам чтоб перестали, Как ты словам его внимала лестным, И чтоб не слышать лжи твоей елея, – На смерть пойду, и выживу едва ли… Юрий Роновский Азартен, мил, талант от Бога, Любитель женщин и вина, Ершист, натянут как струна, Кумир, волшебник, мастер слога. Сошёл с Олимпа, как Мессия, А может так оно и есть - Нам боги оказали честь, Даруя Пушкина России. Ревнитель языка родного, С тех пор никем не превзойдён. Ей-богу, в этом убеждён, Регалий мог снискать бы много. Где и когда такой Титан Ещё явиться мог бы миру? Его облечь должны в порфиру, Воистину, он свыше дан. И я скажу, не сомневаясь, Что хоть прошло уж двести лет, Поэт оставил дивный след, Уйдя, но всё же оставаясь. Шептали вслед ему вельможи: Каков он, выскочка-поэт! И всё ж пройдёт сто тысяч лет - Никто сравниться с ним не сможет.

На Старом Арбате есть памятник Пушкину и Гончаровой, мимо него трудно пройти равнодушно любому, кто знаком с творчеством поэта и с судьбой этой пары. Памятник установлен напротив музея «Мемориальная квартира А. С. Пушкину» на Старом Арбате. В 1831 году здесь Александр Сергеевич и его молодая жена Наташа провели самые счастливые дни своей жизни – медовый месяц. Здесь счастливый жених отметил свой «мальчишник». Хотя раньше это так и не называлось – просто накануне свадьбы Пушкин собрал своих московских друзей. А на следующий день в этот дом он привез с венчания свою молодую супругу. Прожили они в этом «гнездышке» всего около трех месяцев, чего вполне хватило, чтобы потомки, чтящие талант Пушкина как величайшее достояние русской культуры, сделали это здание постоянным местом своего «паломничества». Установили памятник только в 1999 году, в день 155-летия свадьбы великого русского поэта. Авторами бронзовой группы на постаменте из мрамора стали братья-скульпторы Иван и Александр Бургановы, а также архитекторы А. Кузьмина и Е. Розанова. Памятник Пушкину и Гончаровой на Старом Арбате изображает молодоженов, выходящих из храма Вознесения Господня, после церемонии венчания. Лица молодых серьезны и одухотворены любовью, их руки нежно касаются, а глаза устремлены вдаль. Скульптуры показали влюбленную пару в натуральный рост, и заметно, что Гончарова немного выше мужа. Правда, авторы немного приукрасили действительность. На самом деле Александр Сергеевич был ниже жены несколько значительнее – на 9 сантиметров. А вот фигура Наташи изображена с максимальной достоверностью. Эта стройна девушка, которая моложе своего жениха на 13 лет, одна из самых очаровательных молодых аристократок России, не обиженная вниманием многих достойных мужчин, тоже влюблена в этого невзрачного на вид, совсем небогатого и находящегося в неодобрении у царей, поэта. Ни для кого не секрет, что этот брак стал для Александра Пушкина роковым. Несколько лет семейного пути и бытовых неурядиц не смогли заглушить в горячем сердце поэта его искренней любви к жене. И, движимый желанием защитить честь любимой, он падет в дуэли… С этим знанием будущего молодой пары, мы взираем на памятник Пушкину и Гончаровой на Старом Арбате. И видим двух беспечных возлюбленных, которые готовы рука об руку идти по жизни всегда. И вспоминаются прекрасные и бессмертные строки Александра Пушкина, многие из которых родились в его сердце, когда он пытался выразить свои чувства к Наталье Гончаровой. Сколько лет прошло, а новые поколения русских снова и снова повторяют бессмертные строки любовной лирики Пушкина. И тогда мы понимаем, что над искренней любовью не властна не только смерть, но и всепоглощающее время.